Нейи-Пуасси

Тюремный коридор длиннее, чем барная стойка его ресторана. Даниэль, считая шаги, вспоминает, как отмерял метры между столиками для «идеальной приватности». Теперь приватность — это дыра в углу камеры, где он прячет самодельный дневник из обёрток. Каждая запись — рецепт блюда, которое он приготовит на свободе: трюфельные равиоли с воспоминанием о крахе, суп из крабового мяса с раскаянием. Охранник Марк, подкармливающий его сигаретами за истории о парижских вечеринках, однажды спрашивает: «Правда ли, что фуа-гра лучше с бурбоном?» Даниэль, смеясь, даёт совет, который становится валютой. Но когда Марк просит помочь с побегом, выбор между доверием и предательством пахнет тюремной баландой — невозможно отличить мясо от сои.